Познакомьтесь - ее зовут Каппуччино!
Немного длинновато для имени, но уж очень похожа раскраска: все белое, а на голове - кремовый капюшон. Опять же, "капюшон" - родственное слово... От самого капюшона спускается по спине довольно широкая и длинная полоска. Проходит она ровно посередине, но каким бы боком крыса к тебе ни повернулась - полоска всегда будет с твоей стороны, причем она отчетливо несимметрична. Кокетничает она так, что ли? А потом - характер. Ну точно кофе с мороженым! И последняя особая примета, хотя в этом я не абсолютно уверен. Дело в том, что с крысами я впервые так близко общаюсь. Может быть, это нормально, может быть, все они едят молоко, кефир и другие вкусные вещи РУКАМИ?! Нет, лакать, как мышка, она, конечно, умеет. Но почему-то не любит, предпочитая использовать переднюю лапу (преимущественно правую) в качестве ложки. Даже воду она сначала пила таким же диким способом, пока ей не купили нормальную автоматическую поилку - с носиком и металлическими шариками. О, с поилкой тоже была целая эпопея! Крыса была еще совсем молодая, месяца два, к нам привыкала медленно и всего боялась. Домик ей достался по наследству мышиный, проволочная клетка в три этажа, сильно вытянутая по вертикали. На верхнем этаже - сеновал (замена мышиному домику, в котором она через две недели усиленного питания перестала помещаться). И вот в один далеко не прекрасный день спускается наша крЫсавица на первый этаж попить - и видит: какой-то жуткий монстр притаился за стеной!!! (Поилка - в форме бутылки, подвешивается к клетке снаружи, а носик просовывается внутрь под углом 45 градусов.) Она оцепенела и не двигалась с места несколько минут, даже, по-моему, не дышала. Затем вдруг раздался громкий лязг - упала лестница, соединяющая этажи, а крыса исчезла. Только с сеновала доносился легкий шорох. В течение нескольких дней я ставил рядом с монстром привычную поилку с водой, но она, похоже, оставалась нетронутой. Каждый раз, когда я видел, как крыса спускается вниз, это заканчивалось одинаково: она доходила до второго этажа, цепенела - и через несколько минут исчезала. Еду ей приходилось подавать на сеновал, а однажды я не выдержал и поднес ей миску с водой. Ух, как она на нее набросилась! Я понял, что надо воспользоваться моментом. Выждал еще несколько дней, когда она осмелела настолько, что стала изредка спускаться вниз, чтобы поесть, косясь при это сразу обеими глазами в сторону ужасной поилки и никогда не поворачиваясь к ней спиной. И тогда я просто взял ее, подтащил и ткнул носом в водосточную трубу поилки, а свободной рукой нажал на шарик, чтобы вода полилась. Вот и все. Теперь довольно часто среди ночи раздается оглушительная барабанная дробь: это металлические шарики гремят в водосточной трубе. Не знаю, как насчет интеллекта, а вот инстинкт самосохранения у них точно развит лучше, чем зрение у орла. Говорят, единственные животные, выживающие после взрывов на Семипалатинском полигоне - это крысы. Не знаю, но возможно, однажды они останутся единственными живыми существами на нашей планете и станут основателями новой цивилизации, более гуманной, чем наша. Только вот в чем я абсолютно уверен - они никогда не изобретут автопоилки.

Об уникальности Cappuccino можно, наверное, долго рассуждать - все хозяева любят поговорить про своих питомцев, и тут главное - не злоупотребить терпением собеседника. Сейчас, например, проявляется очередная неожиданная черта ее характера - она не любит есть одно и то же. Несколько месяцев кормил ее молочными продуктами, и вот наконец они ей надоели. Фактически же ей надоело уже все, чем я когда-либо ее кормил, и теперь остается только напрячь память и вспомнить, какая еда была самой первой, и пойти по второму кругу.
Один друг рассказывал, как его крыса укусила... в губу. Выглядел рассказ не очень убедительно: налил тарелку борща и, держа двумя руками, ставил ее на стол, и тут вдруг ему приспичило покормить Фроську. Он взял кусок чего-то вкусного губами и наклонился над крысой. Вот тут-то он и был укушен.
Мне всегда после этого рассказа хотелось пожелать ему, чтобы в следующий раз его укусили в язык - за столь наглое вранье. Как я ни пытался представить себе эту картину - с тарелкой дымящегося борща в двух руках он наклоняется над крысой и кормит ее изо рта - у меня всегда получался какой-то анатомический абсурд. И только в последнее время я усомнился в своих подозрениях - когда увидел, как на самом деле крыса берет еду из рук (из губ, наверное, так же - я не проверял). У нее существует два способа: первый - для вкусной еды, второй - для всей остальной. Второй - проще: аккуратно берет еду и удаляется. Первый - более интересный: в течение секунды прицеливается и совершает неуловимое движение головой, туловищем и зубами, после чего еда вдруг куда-то исчезает. Так вот, из-за краткости прицеливания она часто промахивается и смыкает зубы не на еде, а на пальцах. Дальнейшее зависит в основном от толщины кожи и от вкусности еды. Мне до сих пор везло: кровь не потекла ни разу. Но однажды я сам испугался и протянул кусок творога на металлической ложке. Больше я так делать никогда не буду - это просто чудо, что зубы остались целы, а ложка не была проглочена.
И теперь я в принципе допускаю, что крыса, абсолютно чуждая агрессивности, МОГЛА совершить укус - только не намеренно, а из-за ошибки прицеливания.

Как мне недавно удалось прочитать, крысы очень любят путешествовать, на кораблях, поездах, даже самолетами! Но самое удивительное - у них не всегда есть какая-нибудь рациональная цель. То есть иногда это перемещения в пространстве с целью организовать новую колонию на новом месте, а иногда это - просто путешествия... Им не нужны визы, они не стоят в очередях в ОВИР и не проходят таможенный контроль. Проблемы Калининградской области их не касаются. Только они и знают по-настоящему, что такое свобода: не носятся со знаменами, чтобы отвоевать свои вымышленные права, а просто на полную катушку используют то, что дала им природа. А дала она им немало: мощный интеллект и хищное любопытство. Человеку досталось намного больше, но что он с этим сделал? Если когда-нибудь состоится повторное распределение, крысы получат массу новых возможностей, потому что показали себя отличными хозяевами. А человек начнет бороться за выживание... Еще я прочитал, что крысы совершенно спокойно прыгают на высоту 50-80 сантиметров. Но это уже не было для меня открытием, поскольку я давно вступил с Cappuccino в борьбу за жизненное пространство. Более конкретно - за несколько десятков квадратных сантиметров пола за тумбочкой, на которой стоит телевизор. После того, как оттуда пару раз выгребли по килограмму орехов, шкурок колбасы, сыра, фиников и других продуктов, в том числе продуктов жизнедеятельности крысиного организма, появился повод задуматься и понаблюдать. Наблюдения показали, что каждый полученный кусок еды Cappuccino уносит за тумбочку и, как правило, не съедает, а припрятывает на черный день. Более тщательные наблюдения дали еще более удивительный результат: она уносит за тумбочку не только еду, полученную из рук в руки, но и перетаскивает наиболее вкусные куски из стоящей на полу клетки. После чего крыса загоняется на ночь, клетка убирается, и еда остается гнить за тумбочкой, а крыса сидит полуголодная. И началась уже упомянутая война. Были принесены коробки от конфет и разрезаны вдоль. Широкие ленты скотча закрепили неустойчивую конструкцию. Проход за тумбочку был наглухо перегорожен на высоту, равную длине конфетной коробки - около 40 сантиметров. С обеих сторон. Естественно, перед этим был удален очередной килограмм запасов, а пол тщательно помыт (насколько это возможно за тумбочкой, стоящей менее чем в 10 сантиметрах от стены). Почти сразу выпущенная на пол Cappuccino с разбегу наткнулась на препятствие. Крысы вообще довольно сообразительны, но неожиданность свершившейся беды сбила ее с толку. Ей понадобилась небольшая круговая прогулка по комнате, чтобы поразмыслить и принять решение. В конце круга проблема решилась на удивление легко... Когда прошел час, а крыса ни разу не показалась на глаза, мы забеспокоились. Были проверены все потайные углы. Заглянули даже на кухню. Крысы не было и там. Естественно, потому что находилась она совсем в другом месте. За тумбочкой. Вылезти ей не давал плинтус, лишавший несчастную Cappuccino возможности совершить разбег перед прыжком. Она просидела там настолько долго, что без возражений позволила себя извлечь. - Хорошо, - решил я про себя, - теперь она запомнит это надолго. Черта с два! В этот же вечер я стал свидетелем очередного прыжка. Крыса, по-моему, даже не разбегалась. Она просто присела, прицелилась... и взлетела вверх, как будто ее толкнула скрытая пружина. Высота прыжка была рассчитана точно. Она не перелетела через барьер, а остановилась точно на его верхушке. Усевшись на ребре картонной загородки (это было еще более странно видеть, чем кошку на заборе!), она с мгновение поколебалась, но, почувствовав приближение опасности, немедленно спрыгнула за тумбочку. И, по-моему, тут же пожалела об этом, поскольку попытка ее вытащить снова встретила полное понимание и готовность к сотрудничеству. Это было всего лишь первое сражение. Затем последовали другие. Оборонительные укрепления пришлось усилить. Картонные перегородки я надставил еще сантиметров на 10, причем, понимая, что этого явно недостаточно, я загнул их внутрь тумбочки. Получился вертикальный барьер с уклоном в верхней части. Как я рассуждал? Крыса прыгает, попадает на наклонную часть барьера, скатывается по нему, прыгает снова, снова скатывается... Или ей понравится это развлечение, или она отступится. Я не учел крысиной точности, которой большинство людей могли бы у них поучиться. Первый же прыжок, который я засек, ничем не отличался от предыдущего. Cappuccino взлетела строго по параболе, закончившейся в конце наклонной части барьера. Точно так же, как и раньше, она уселась на ребре наклонной части, уже почти за тумбочкой. Плохо закрепленная наклонная часть стала съезжать вниз. Крыса вздрогнула и провалилась в ловушку. Вылезти обратно самостоятельно у нее не было никаких шансов. Я снова извлек ее, закрепил наклонную часть большим куском скотча и подождал следующего прыжка. Потом понял, что десяти сантиметров мало. Я увеличил длину наклонной части. Потом оторвал вертикальный барьер и заменил его более высоким - сантиметров на 60. Крыса прыгала, как хороший спортсмен, постоянное поднятие планки ее не смущало. Хотя она так ни разу и не смогла выпрыгнуть обратно, сейчас я почти уверен, что она просто придуривалась. Потм мне стало жалко скотч и обои, к которым он прилипал (да, на высоте 60 сантиметров обои еще остались!). И мне надоело вырезать угол по плинтусу. Я просто взял старую газету и воткнул ее в щель над барьером. Я ни на что уже не надеялся, даже на чудо. Просто надо было что-то сделать. И тем не менее произошло именно чудо. Каким-то непостижимым образом Cappuccino, рассчитывая очередной прыжок, не учла длину газеты, и приземлилась на прежнем месте - на краю барьера. Торчавшая газета мешала ей усесться на краю, и крысе пришлось висеть, соображая, в чем, собственно, дело. Между тем поврежденная газета начала терять равновесие и вываливаться из щели. Крысе тем временем надоело висеть, она признала свое поражение и шлепнулась вниз. В следующее мгновение на нее свалилась газета. Я боюсь, что это был самый большой стресс в ее жизни. Она перепугалась настолько, что моментально исчезла в щели за другой тумбочкой (на которой стоит ее клетка), куда раньше просто не могла пролезть. Ее не было минут десять, после чего она медленно вышла оттуда, с усов свисала пыль, глаза излучали осторожность, а психика претерпела необратимые изменения. Дело в том, что с тех пор она ни разу не пыталась прыгнуть за тумбочку. Я заткнул на место упавшую газету, она торчит там до сих пор, но, по-моему, необходимости в ней уже нет. Впрочем, это нас не поссорило. А война за тумбочку не стала последней. О другой войне я расскажу как-нибудь в другой раз.

Мнения специалистов по поводу того, стоит ли выводить крыс на улицу, расходятся. Одни считают, что при этом животное испытывает стресс, который всегда нежелателен. Другие полагают, что смена обстановки бывает необходима не только людям. Я рассудил по-своему, по-человечески. И восле второй же прогулки пришел к выводу, что стресс неизбежен, но в большей степени не для животного, а для его хозяина. Вот как это было. Cappuccino долго принюхивалась, прежде чем сделать хотя бы один шаг. Но этот шаг всегда был в мою сторону. После чего мы начинали играть в догонялки, но долго мучать ее мне не хотелась, и крыса быстро успокаивалась где-нибудь на плече. Затем все повторялось. И вдруг в одном месте, где лесная тропинка с двух сторон окаймлена лужами, болотами и поваленными деревьями, Cappuccino впервые проявила неподдельный интерес, который повел ее в сторону большой высохшей ивы, валявшейся на земле. "Пусть себе гуляет", - порядовался за нее я, глядя, как крыса исчезает в сухих ветвях. Прошло пять минут. Игра в догонялки не возобновлялась. Крыса заползала все дальше под дерево. Это уже начало меня беспокоить. Достать ее, не ломая сухих ветвей, было уже невозможно, а на зов крыса не шла. Я осторожно сделал попытку приблизиться... Естественно, первая же сломанная ветка оглушительно хрустнула. Крыса пустилась наутек и забилась в самую глубину. Проползая за ней под деревом, я обнаружил две вещи. Первая - что дальше человек протиснуться не может. Вторая - посередине высохшей лужи виднеется какая-то черная дыра, напоминающая горлышко от бензобака, закопанного в землю. Или - если смотреть глазами крысы - уютную, симпатичную норку. "Ерунда", - успокоил я себя, зная, что моя крыса ни в одну дырку просто так не сунется, предварительно все не обнюхав и не изучив пути к отступлению. Но поскольку до крысы дотянуться все еще не мог, попробовал обойти дерево и зайти с тыла. В тылу было еще больше хрустящих веток, что окончательно заставило крысу насторожиться. "Нет, - решил я, снова застряв в ветвях и не приблизившись к крысе ни на сантиметр, - попробуем с прежней позиции." Пока я в очередной раз обходил дерево, хрустя ветвями, Cappuccino совсем разнервничалась. Прогулка уже не доставляла удовольствия ни ей, ни мне. Я снова сделал попытку приблизиться. Ветви снова захрустели, и нервы у крысы не выдержали. Она подпрыгнула и быстро - я даже почти не успел заметить как - юркнула в норку. Тут я уже плюнул на осторожность и пошел напролом. Отбросив последнюю сломанную ветку в сторону, наклонился над дырой... Две красные бусинки уставились на меня из темноты. Тут только я понял, в какую историю влип. Рука в горловину не пролезала. Крыса была возбуждена, ей могло понадобиться довольно много времени, чтобы успокоиться. Все это время я должен старательно хранить неподвижность, чтобы не задеть проклятое дерево. И это еще при том, что я до сих пор не знаю, куда эта дыра ведет!!! Осознав это, я потерял остатки самоконтроля и, схватив первую попавшуюся палку, начал вести раскопки. Можно сказать, что нам повезло. Это был не бензобак. Это была какая-то другая деталь, которую отличали от бензобака продольные вырезы в корпусе, хорошо замаскированные дерном. С большим трудом я отогнул многолетние пласты травы в сторону и увидел Cappuccino, сидевшую с видимым удовольствием по пояс в жидкой грязи. Впрочем, увидеть - это еще полдела, хотя хорошо было уже то, что дыра больше никуда не вела. Продольных вырезов было четыре. Так началась игра в пятнашки. Стоило мне загнать крысу в один угол, как она тут же выскальзывала в другой. Как мне удалось оттуда извлечь, я до сих пор не понимаю, поскольку дырки, через которые я ее достал, были меньше моей руки и даже меньше крысиных размеров. Но все получилось на удивление аккуратно и нежно. Cappuccino, похоже, уже успокоилась и воспринимала все происходящее совершенно адекватно, понимая, что это всего лишь игра. Вот только для меня это не было игрой! Через несколько минут мы вылезли на дорогу: я с руками по локоть в жидкой черной грязи; крыса, которую ни один зоолог не признал бы домашней и уж тем более декоративной. Я посадил Cappuccino на пень и пошел отмываться в луже, а она принялась за свой хвост. Мне понадобилось не меньше пяти минут, чтобы смыть излишки грязи; трудно в это поверить, но когда я вернулся, Cappuccino была уже практически абсолютно чистой. То ли грязь высохла и отвалилась, то ли она ее слизала. В общем, прогулки все еще изредка продолжаются, но теперь я выпускаю ее на землю только после долгих просьб, и то если поблизости не видно ни одного отверстия, в которое можно пролезть.

Из последних событий: я все-таки выпросил цифровую камеру, отложил все дела, запланированные на этот вечер, и решил провести сеанс фотографирования Cappuccino. Пока добирался домой с работы, в голове роились хорошие идеи... Как всегда, действительность меня опровергла. Cappuccino упорно не желала просыпаться. В конце концов я, громко извиняясь, вытащил ее из клетки и посадил на чашку весов. Сработала вспышка... Кадр, по-моему, оказался пересвечен - если судить по дисплею. Тогда я отключил вспышку, поменял чувствительность "пленки" на 400, установил цветовой баланс "для ламп накаливания" и... с трудом извлек крысу из-под монитора. Снова чашка весов... но пока чертов автофокус двигал линзы, Cappuccino снова убежала под монитор. И там заснула, пока я пытался настроить резкость вручную. Еще десяток попыток - снимал практически наугад: крыса двигалась гораздо резвее сервомоторов в объективе, несмотря на свое сонное состояние. Кроме того, она упорно не понимала, что от нее требовалось всего лишь посмотреть на гирю и застыть на мгновение. Не помогло даже то, что я предусмотрительно намазал ее (гирю) сливочным маслом. Впрочем, когда я встаю раньше восьми часов, мне тоже не до завтрака. Доведя крысу до почти что стрессового состояния (надеюсь, что это преувеличение), я смирился с тем, что она все-таки настояла на своем и ушла спать под монитор. Когда она просыпалась, я на всякий случай делал несколько снимков про запас (емкость карточки позволяла не экономить). Кончилось все довольно печально: аккумуляторы внезапно сели, а крыса тут же проснулась и начала хулиганить. Эх, ну что мне стоило захватить сетевой адаптер!! Короче, съемка практически сорвалась, камеру пока больше не дают, куча идей осталась нереализованной, а два кадра из двадцати мне все-таки удалось отобрать для своей коллекции.

На 2-ую страницу

На 3-ю страницу

На 4-ую страницу

Вернуться